Особенности социальных кооперативов в Европе

Введение

 Европейская модель социальной экономики всегда характеризовалась активной ролью в предоставлении товаров и услуг различными организациями, которые отличаются как от частных корпораций, так и от государственных учреждений. Эти частные организации преследуют иные цели, нежели получение прибыли: их главная цель состоит не в том, чтобы обеспечивать финансовый рост для их владельцев и акционеров, а в предоставлении товаров и услуг либо для своих членов, либо для общества в целом. Традиционно эти организации входили в понятие «социальная экономика». В данной работе описывается роль социальных кооперативов в качестве вида экономических, некоммерческих организаций, которые играют все более важную роль в Европе (как было показано, например, в рамках Инициативы Социального Бизнеса, недавно запущенной Европейской Комиссией), способствуя ее экономическому и социальному росту. Исследование направлено на то, чтобы оценить экономическое и социальное влияние социальных кооперативов на местную экономику в европейских государствах

1. Предпосылки активного развития сектора социальной экономики

Демографические и экономические сдвиги за последние несколько десятилетий привели к значительным изменениям в социальных потребностях населения Европы:

1. с увеличением продолжительности жизни возникла необходимость в поиске новых способов ухода за пожилыми людьми;

2. в связи с тем, что все больше и больше женщин выходят на работу, забота о детях стала главной новой областью деятельности;

3. поскольку Европа привлекает все больше и больше людей из других стран, экономическая и социальная интеграция мигрантов требует внимания и новых политических инструментов;

4. система образования и здравоохранения нуждается в помощи со стороны общества [3].

Со временем, эволюция европейского общества в контексте мировой экономики привела к появлению новых и более разнообразных потребностей, которые во многих случаях требуют новых типов реагирования. Эти реакции пришли в некоторых случаях из государственного сектора или из частного бизнеса. Но одни из наиболее важных решений пришли от гражданского общества и из социальной сферы, а в некоторых случаях от совершенно новых организационных форм, вдохновленных теми же принципами, что и социальные экономические организации, сочетающие социальный и предпринимательский аспекты, но прибегающие к другому институциональному устройству [8].

В целом, появление новых потребностей, а также возрастание дифференциации уже существующих, сделали социальные запросы со стороны общества более широкими и сложными. В то же время, трудности, порожденные растущей финансовой напряженностью, в сочетании с задачей удовлетворения разнообразных потребностей стандартизированным набором услуг, сделали удовлетворение этого спроса затруднительным для государственного сектора, так как традиционно это происходило в основном  за счет государственного вмешательства [8].

Некоторые из реформ, которые на национальном уровне были введены в государственных организациях, не смогли достичь удовлетворительных результатов. А в некоторых случаях – особенно когда решением являлась приватизация услуг, представляющих общественный интерес в соответствии с моделью прибыли, и, следовательно, с передачей их частным предприятиям – способствовали росту несоответствия между спросом и предложением услуг, представляющих общественный интерес, особенно в ключевых областях здравоохранения, социальных услуг и образования. Нестабильная экономика последнего десятилетия дала понять, что инструменты, на которые эта модель полагалась на протяжении последнего времени в целях достижения социального единства, начали проявлять свои ограничения, также как и предполагаемые альтернативные варианты, задуманные с точки зрения приватизации и обусловленные принципом максимизации прибыли [7].

В последние десятилетия в Европе был обеспечен высокий уровень благосостояния, но в то же время социальное и экономическое неравенство значительно выросло во многих странах. Существует широко распространенное мнение, что социальный рост снизился, и огромные слои общества ощутили ухудшение их качества жизни и утрату социального единства. Поскольку люди страдают от последствий экономических преобразований, которые они не в силах контролировать или регулировать, часть европейского общества стала ощущать себя отстраненной и бессильной [8].

Реакции людей на эту ситуацию становятся все более поляризованными и разделенными между дальнейшей изоляцией и индивидуализмом, с одной стороны, и готовностью участвовать и решать социальные вопросы, с другой стороны. Тем не менее, все большее количество попыток организации ответных действий на такие вызовы происходит и за пределами традиционных структур, предлагая менее иерархические формы с большей возможностью непосредственного участия. Те же тенденции можно найти среди молодежи, которая разрывается между искушением избежать участия в общественной жизни и желанием жить в более открытом, активном и сознательном обществе, которое также будет менее централизованным, и в меньшей степени будет зависеть от традиционных организационных форм. Культурный климат, в котором эта часть европейского общества живет, ставит под сомнение разграничение индивидуальной морали и общественного порядка, которое сопровождает и подпитывает экономический рост на протяжении последних нескольких десятилетий. Новая чувствительность и внимание к социальным проблемам, как нам представляется, все больше отражает и характеризует поведение людей [8].

Эта тенденция, рожденная из новых задач, стоящих перед ЕС, нашла благодатную почву в европейской традиции, так как европейская социальная модель всегда характеризовалась выдающейся ролью играемой различными организациями, которые отличаются как от частных корпораций, так и от общественных учреждений. Это частные организации, которые, как правило, преследуют иные цели, нежели получение прибыли: их главная цель состоит не в том, чтобы обеспечивать финансовый рост для их владельцев и акционеров, а в предоставлении товаров и услуг либо для своих членов, либо для общества в целом. Эти организации, которые были активны в Европе в течение почти двух веков, регулируемые во многих странах с помощью конкретных юридических форм (среди которых в первую очередь кооператив, сообщество, ассоциация и фонд), создали свои представляющие их организации для взаимодействия с органами государственной власти, а также внесли свой вклад, который проявляется в различных способах социально-экономического развития всей Европы [8, 12, 14].

Словосочетание «социальная экономика», которое используется традиционно во многих европейских странах, а в последнее время также Европейским Союзом при упоминании этих организаций, – это термин, который делает акцент на том, что эти организации уделяют особое внимание социальному значению своей деятельности, нежели увеличению прибыли, а также обширной вовлеченности людей и демократической структуре управления.

На основании имеющихся данных, предполагается, что социальная экономика в Европе (измеряемая как совокупность кооперативов, сообществ, ассоциаций и фондов) привлекает свыше 14,5 млн. оплачиваемых работников, что составляет около 6,5 процента от работающего населения в странах ЕС. Интересно отметить, что социальная экономика прилично возросла в период между 2002-2003 и 2009-2010 годами и увеличилась с 6 процентов до 6,5 процента от общего объема европейского оплачиваемого трудоустроенного населения, а также с 11 млн. до 14,5 млн. рабочих мест. Кстати, это явление не ограничивается только Европой, но и набирает силу во всем мире, о чем свидетельствует количество кооперативов, занесенных в Мировой Реестр Кооперативов организации Euricse и Международного Кооперативного Альянса (ICA, www.monitor.coop) [3, 8].

Помимо цифр, история свидетельствует о большом потенциале социальной экономики при содействии экономическому развитию и улучшении благополучия, так как эти организации всегда привносили особый вклад для экономической динамики и роста в различных перспективах. И в последние десятилетия, социальная экономика укрепила свои позиции в качестве основной движущей силы стабильного и устойчивого экономического роста, особенно в качестве поставщика услуг представляющих общественный интерес [17].

Все эти организации основаны на мотивации, поведении и принципах (таких как солидарность, взаимность и непосредственное участие в управлении, стремление к справедливости и равенству), которые необходимы при решении проблем, связанных с управлением коллективными достояниями, где право собственности должно быть сбалансировано с обязанностью их охраны в интересах нынешнего и будущего поколения. Кроме того, эти организации способствуют росту доверия к идее, что экономическое развитие (и в более широком смысле решение новых задач, стоящих перед современными обществами) не только вытекает из вмешательства государственного сектора или из действий лиц, преследующих личные выгоды [4,13]. Оно может также быть результатом коллективного действия сообществ, вовлеченных в производство общественных благ, также как и из инновационных объединений частных инвестиций и коллективных действий.

2. Особенности социальной экономики в Европе

Социальная экономика была признана в качестве отдельного набора экономических субъектов только в последнее время. Тем не менее, организации, принадлежащие к социальной экономике, уже давно являются важной частью европейской социальной, экономической и политической истории. Термин социальная экономика впервые появился во Франции в первой трети 19-го века, а его актуальность распространялась далеко за пределы французской границы на протяжении веков, находя большой отклик по всей Европе [8].

То, что определяет организации социальной экономики и то, что отличает их от обычного предпринимательства, – это общая цель их деятельности, которая не ставит на первое место стремление к прибыли, а также ее распределение между владельцами в качестве конечного результата. На самом деле, основные цели преследуемые организациями социальной экономики включают как предоставление товаров и услуг (в том числе возможности трудоустройства) своим членам, так и достижение общественно значимых целей (т.е. того, что приносит пользу обществу в целом) [16].

Еще одной общей чертой большинства организаций социальной экономики является их структура собственности, так как права собственности присваиваются не инвесторам, а заинтересованным сторонам, а их вовлечению и участию уделяется особое внимание [2]. Этими заинтересованными сторонами могут быть работники, клиенты или даже волонтеры, так как многие организации социальной экономики характеризуются значительным участием волонтеров, которые часто играют ключевую роль, особенно на начальном этапе развития организации.

Учитывая эти особенности, организации социальной экономики, как правило, отдают предпочтение людям и трудоустройству, нежели капиталу при распределении доходов. Это означает, к примеру, что эти организации будут стремиться сохранить занятость и качество предоставления услуг для своих членов и клиентов даже в случае снижения их непосредственной прибыли. Также стоит отметить, что в социальных экономических организациях процесс принятия решений обычно носит демократичный характер, при этом ключевые решения, касающиеся организации, принимаются путем голосования всех его членов [11].

Эти общие характеристики можно найти в различных видах организаций социальной экономики в разных странах Европы. Исторически сложилось так, что организации социальной экономики были распределены по четырем основным категориям: кооперативы, сообщества, ассоциации и фонды (последняя является наименее распространенным из четырех), чья правовая форма может значительно отличаться в зависимости от того в какой стране располагается. Помимо этих четырех видов организаций, организации социальной экономики часто являют собой сочетание различных организационных форм. Например, могут быть волонтерские ассоциации, которые контролируют кооперативы или фонды; фонды, которые управляют ассоциациями или другими видами организаций; кооперативы, организованные в сети и использующие правовые формы, отличные от кооперативов, или даже контролирующие учреждения. В действительности в некоторых случаях организации социальной экономики могут даже принять корпоративные формы, которые обычно принадлежат к коммерческому сектору. Например, некоторые сельскохозяйственные кооперативы создают акционерные компании (под контролем кооператива) для того, чтобы более эффективно проводить коммерциализацию своей продукции [18].

Кроме того, в дополнение к четырем «традиционным» видам организаций, описанных выше, в последние годы во многих европейски государствах признаются новые организационные формы – социальные кооперативы, опирающиеся как на традиционную социальную экономику, так и на другие модели. Именно на этих новых формах мы хотели бы сосредоточить наше внимание, так как они оживили традиционные организации социальной экономики и обусловили появление инновационных организаций, чье развитие особенно заслуживает внимания [16]. Все эти изменения могут быть проинтерпретированы как явное подтверждение возрастающего чувства ответственности со стороны граждан и как «эндогенная реакция», отражающая их недовольство по поводу неудач рынка и несовершенства государственной политике.

3. Социальные кооперативы

Инициативы социальной экономики осуществляются за счет использования правовых форм, разрешенных различными национальными законодательными системами, преимущественно не направленных на получение прибыли, в основном, кооперативов и фондов. В странах, где кооперативы были более ограничены в этом отношении, социальные кооперативы по своей сути имели организационную форму фонда. Обзор стран, столкнувшихся с необходимостью принятия подобных решений о создании новых правовых форм, представлен в таблице 1.

Таблица 1 –Характеристика правовых форм социальных кооперативов в странах Европы

Источник: Европейская Комиссия [8]

Анализ социальных кооперативов и их характеристик показывает, что эти организации действительно являются новым типом организаций, который отличается от традиционных частных фирм (в том числе и от «обычных» кооперативов) и некоммерческих организаций. Социальные кооперативы не только стремятся сочетать в себе социальные цели традиционных некоммерческих организаций с предпринимательскими характеристиками корпораций и кооперативных компаний, но и имеют уникальную структуру членства и собственности. С одной стороны, в то время как владельцы в обычных фирмах оставляют за собой право контролировать фирму и присваивать ее прибыль, а владельцы некоммерческих организаций не имеют подобных прав [12], в социальных же кооперативах владельцы (т.е., члены кооперативов) имеют полное право контроля компании, но не ее прибыли, так как с тех пор, когда кооперативам разрешается распределять часть своей прибыли, их активы становятся, как правило, заблокированными. С другой стороны, социальные кооперативы на итальянском примере часто характеризуются членством широкого круга заинтересованных лиц, подключая к их управлению всех, кто участвует в производственном процессе: работников, волонтеров, клиентов и даже другие частные или общественные организации [3].

Таким образом, можно рассматривать социальные кооперативы как одну из наиболее развитых и успешных моделей социальной экономики. Так как большинство из них возникло как саморазвивающиеся организации, они представляют собой интересный пример как для стран с хорошо развитой системой социального обеспечения, так и для стран, которым необходимо перестроить свою систему оказания услуг в рамках социального обеспечения.

Одной из первых стран, в которых были созданы социальные кооперативы (и по сей день остаются очень успешными), является Италия. Итальянские социальные кооперативы берут начало в изменениях итальянской системы социального обеспечения, которое началось с 1970-х годов. В последующие годы после экономического спада 1970-х годов, государственные органы не смогли справиться с растущими потребностями общества, а от простых семей нельзя было ожидать, что они сами справятся с трудностями. Кроме того, существующие традиционные благотворительные организации (подобные тем, что предоставляли социальные услуги еще в 19-м веке, а позднее были преобразованы в квази-государственные учреждения) были не в состоянии удовлетворить потребности постиндустриального общества. Следовательно, стали появляться новые различные виды инициатив [8].

Основным новшеством стало развитие новых волонтерских некоммерческих организаций, которые постепенно усвоили принципы предпринимательского поведения, предложили новые социальные услуги, а также организовали рабочую интеграцию людей, находящихся в сложной жизненной ситуации. Тем не менее, итальянская правовая система была плохо подготовлена к этому скачку развития, а итальянское законодательство в те годы делало явное разграничение между организациями, занимающимися решением только социальных задач (некоммерческие организации, такие как ассоциации и фонды) и коммерческими фирмами [18]. Закон не позволял ассоциациям и фондам производить любого рода товары или предоставлять услуги в качестве их основной деятельности.

Кооперативы были в каком-то смысле исключением в итальянской правовой системе: они рассматривались как полностью предпринимательские организации, но в то же время имели социальную цель. Кроме того, кооперативы были ограничены в распределении прибыли и имели демократическую структуру управления. Таким образом, они были организационно-правовой формой предпринимательства, которое наиболее близко соответствовало потребностям развивающихся предпринимательских организаций, направленных на предоставление социальных услуг. Таким образом, большинство из этих организаций решили принять кооперативную форму, и, чтобы отличить себя от традиционных кооперативов (в основном, обслуживающих своих членов), они взяли себе название «кооперативы социальной солидарности».

Начиная с 1980-х годов, новые социальные кооперативы играют все более важную роль в стимуляции роста всего итальянского социального сектора: они наращивали предоставление социальных услуг, отвечая на потребности молодежи, пожилых людей, и не защищенных групп граждан. Эти кооперативы также начали способствовать интеграции работников, находящихся в затруднительном положении на рынке труда [16].

Социальные кооперативы в Италии постепенно становились экономическими организации малого и среднего уровня, будучи сильно интегрированными в ту среду, где они развивались. Учитывая необходимость предоставления ключевых услуг, таких как социальные, образовательные, а также услуг по рабочей интеграции, социальные кооперативы должны были взаимодействовать с местными властями и населенными пунктами, которые они обслуживали. Со временем, мероприятия, проводимые этими организациями, были постепенно признаны и поддержаны государственными органами.

Этот новый тип кооператива был юридически учрежден в качестве «социального кооператива» в 1991 году с принятием законодательства 381. Этот закон не просто признает новую форму кооператива; скорее, этот закон определяет новый тип предпринимательства с отличными целями. В соответствии с законом, цель социальных кооперативов заключается в том, чтобы «преследовать общие интересы общества, обеспечивая личностный рост и интеграцию людей в общество путем предоставления социальных, образовательных и направленных на достижение общего благополучия услуг, а также проведение различных мероприятий в целях обеспечения занятости для людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации» [14].

Закон признает два вида социальных кооперативов в зависимости от того, предоставляют ли они социальные, медицинские или образовательные услуги (социальные кооперативы типа А) или осуществляют ли они другие виды деятельности (будь то сельское хозяйство, производство или коммерция) путем интеграции «уязвимых слоев населения» в качестве трудовых ресурсов (социальные кооперативы типа B). То есть в то время как социальные кооперативы типа А не имеют каких-либо особенных требований в отношении персонала, который они нанимают, социальные кооперативы типа B имеют четкий профессиональный фокус на работниках, оказавшихся в сложной жизненной ситуации (выявленных в соответствии с конкретными критериями, предусмотренными законом), которые должны быть соответственно вознаграждены и составлять не менее 30 процентов от всех сотрудников.

Закон 381/91 также утверждает, что волонтеры могут быть полноправными членами социальных кооперативов, и также то, что структура собственности социальных кооперативов может одновременно включать в себя несколько категорий членов. В частности, членами социальных кооперативов могут становиться следующие работники: а) практиканты и менеджеры, получающие заработную плату; б) пользователи и получатели услуг, предоставляемых кооперативом или членами их семей; в) волонтеры, которые работают в кооперативе свободно, без получения какой-либо компенсации, и которые не могут составлять более 50 процентов от общей численности рабочей силы; г) участники финансирования, определенные в качестве поставщиков капитала с ограниченными правами на участие в процессе принятия решений и управления организацией; и д) юридические лица, так как закон предусматривает, что «государственные или частные юридические лица имеют право выступать в качестве членов социальных кооперативов, чьи уставы предусматривают финансирование и развитие совместной деятельности» [8].

Благодаря данным ISTAT (Итальянский Институт Статистики) можно проследить, как число социальных кооперативов увеличилось с немногим более 2000 человек до того, как Законодательство 381 было введено в 1991 году, до почти 3,900 (1996), 7,363 (2005) и 11,264 (2011). В результате 9-ой Переписи производственного сектора и услуг (2011) было зарегистрировано более 6500 социальных кооперативов, предоставляющих социальные услуги, и 4,500 социальных кооперативов, сосредоточенных на проблеме рабочей интеграции, без учета незначительного количества консорциумов и смешанного типа социальных кооперативов. Около 20 процентов социальных кооперативов действующих сегодня были созданы до Законодательства 1991 года о социальных кооперативах, демонстрируют непрерывный рост [7].

В 2005 году почти половина государственных расходов на социальные услуги в средних и крупных городах Италии находилась в ведении частных некоммерческих организаций, а примерно 80 процентов контрактов было заключено местными властями с социальными кооперативами. Только 30 процентов этих контрактов было результатом публичных тендеров, в то время как 70 процентов было заключено посредством договорных соглашений между местными органами власти и социальными кооперативами.

Если говорить о финансовых данных, в 2011 Euricse [7] зарегистрировал общую сумму продукции, произведенной итальянскими социальными кооперативами, около 10,1 млрд. евро. Из них 28,3 процента социальных кооперативов со стоимостью продукции не выше 50.000 евро, и только 16 процентов, которых можно было бы считать крупными предпринимательствами (со стоимостью продукции свыше 1 млн. евро). Большая часть доходов потупила от предоставления услуг государственным органам (74 процента в социальных кооперативах типа А и 53 процента в социальных кооперативах типа В) [10]. Но на данный момент частные доходы и предоставление товаров и услуг частным фирмам все чаще стали характеризовать социальные кооперативы, и социальные кооперативы, ориентированные на рабочую интеграцию, в частности.

4. Вклад в развитие экономики

Первым важным результатом деятельности организаций социальной экономики – а именно, социальных кооперативов – является их вклад в расширение и разнообразие предоставляемых услуг. Из-за своей растущей компетенции, эти организации в состоянии выявлять возникающие проблемы и разрабатывать соответствующие способы их решения зачастую без поддержки государственного сектора. Социальная миссия этих организаций, в сочетании с их предпринимательской природой и законодательным признанием, гарантирует, что инновации, которые они предлагают, направлены на решение социальных проблем. Исторически сложилось, что в настоящее время интегрированные услуги социального обеспечения являются примерами инициатив, которые зарождались в области социальной экономики, и то же самое происходит и в отношении новых сфер деятельности. Одной из особенностей европейской социальной традиции предпринимательства является создание, с течением времени, конкретных институциональных механизмов, необходимых для работы на благо социальной цели в стабильном и непрерывном ключе. Эти институциональные механизмы в соответствии с давней европейской традицией социальной экономики характеризуются сильными коллективными и общими аспектами, а также тесными связями с организациями гражданского общества и другими инициативами. Способность выявлять возникающие потребности и разрабатывать соответствующие ответные действия, обусловлена в значительной степени участием широкого круга заинтересованных сторон в этих организациях, которые часто привлекают к управлению своих работников, клиентов и волонтеров, гарантируя тем самым, что новые разрабатываемые и предоставляемые услуги будут больше соответствовать потребностям местного населения. Из истории социальных предпринимательств видно, например, как они всегда были очень быстрыми в поиске решений и инновационными организациями, готовыми действовать в соответствии с вновь возникающими потребностями своих приверженцев. Из-за своих характеристик, а также потому, что они работают на рынке, из-за чего им необходимо поддерживать высокий уровень эффективности, организации социальной экономики также в значительной степени способствуют социальным инновациям, постоянно разрабатывают новые продукты и услуги, предназначенные для удовлетворения социальных потребностей. Огромная часть работы социального предпринимательства направлена на достижение системных изменений путем внедрения новых бизнес-моделей, обращая особое внимание на систему ценностей, активируя неиспользуемые таланты и привлекая неиспользованные ресурсы [8].

Второй важный вклад организаций социальной экономики заключается в распространении новой модели взаимосвязи между работой и мотивацией сотрудников. Опрос Euricse [7], проведенный на выборке из более чем 4000 работников в итальянских социальных кооперативах, выявил, что наибольшую роль в привлечении сотрудников играют альтруистические мотивы (социальная ориентация и полезность работы), внешние мотивы (стабильная работа) и внутренние мотивы, такие как «общие идеалы и ценности». Сотрудники, опрошенные в рамках данного исследования, поместили заработную плату и другие экономические стимулы только в середине рейтинга своих мотивов, а другие внешние аспекты имели еще более низкую актуальность. Анализ показывает, что альтруистические мотивы, а также мотивы взаимоотношений являются наиболее значимыми для привлечения людей на работу в социальные кооперативы. Кроме того, поиск разнообразия и творчества, а также общих ценностей и целей является доминирующим. Внешние аспекты работы тоже получают высокую степень внимания, однако люди в большей степени мотивированы стабильностью работы и перспективами карьерного роста и самореализации [10]. Наиболее важным следствием этих сильных внутренних мотивов является высокий уровень преданности со стороны работника [13, 16]. Эконометрические данные позволяют предположить, что чем выше уровень внутренней мотивации, и чем меньше уровень внешней мотивации работников, тем выше их удовлетворенность работой и их преданность по отношению к организации.

Таблица 2 - Разновидности мотивов сотрудников социальных кооперативов

Источник: Euricse [7]

Третий аспект –  их устойчивость в периоды экономических потрясений. Данные по устойчивости социальной экономики в целом во время нынешнего кризиса пока недоступны в полной мере. Однако уже заметны некоторые тенденции в странах, в которых социальная экономика особенно актуальна, и они могут служить полезным примером.

Во Франции, например, социальная экономика (на долю которой приходится 9,9 процента всей оплачиваемого рынка труда) создала 18 процентов от всех новых рабочих мест в период между 2006 и 2008 годами. В период с 2008 по 2009 год занятость в социальной экономике увеличилась на 2,9 процента в связи с созданием 70.000 новых оплачиваемых рабочих мест, по сравнению с падением на 1,6 процента в частном секторе и на 4,2 процента в государственном [7].

Сосредоточив особое внимание на кооперативах, некоторые исследования показали, что во время экономического кризиса кооперативы демонстрируют большую устойчивость, чем другие формы предпринимательства.

В докладе, подготовленном для Международной Организации Труда Джонстоном Бирчеллом и Лу Хаммондом-Кэтилсоном, к примеру, представлены широкие исторические свидетельства устойчивости кооперативной бизнес-модели во времена кризиса: от Великой депрессии в Соединенных Штатах к обвалу цен в Швеции 1930-е годов, и к реструктуризации промышленности в Западной Европе в 1970-х и 1980-х годах. Создание кооперативов (будь то сельскохозяйственные кооперативы, принадлежащие рабочим или другие виды кооперативов) всегда было одним из наиболее эффективных способов сохранения доходов и занятости населения и, таким образом, естественной реакцией на экономические трудности [2].

Кроме того, Европейский опрос [17] показывает, что реакция кооперативов успешнее, чем реакция других моделей бизнеса, особенно в странах с долгой кооперативной традицией и с исторически сложившимся прочным признанием общества.

Данные о последних тенденциях в области итальянского кооперативного сектора [7] говорят о том, что во время кризиса, особенно в первую пару лет, закономерности роста различных кооперативных форм существенно отличаются от других форм предпринимательства.

По данным переписи (2012) в период между 2007 и 2011 годами занятость в кооперативах увеличилось на 8 процентов; в то время как в экономике в целом наблюдалось снижение на 1,2 процента, а в частных предпринимательствах на 2,3 процента.

Данные также отражают увеличение оборота и инвестиций. В целом за период 2008-2011 годов стоимость продукции кооперативов возросла на 8,2 процента, а инвестиции увеличились на 10,6 процента. Кроме того, сравнение данных о росте добавленной стоимости у кооперативов и акционерных обществ в период с 2006 по 2010 год выявляет рост этого показателя в кооперативах в четыре раза больше, чем у акционерных обществ (+24.7 процента против +6,5 процента). За тот же промежуток времени доходы работников кооперативов увеличились на 29,5 процента (по сравнению с 12,7 процентами в акционерных обществах) [7].

Эти различающиеся тенденции обеспечиваются стабильным тылом из активов и степени производительности, которые наблюдаются и у других форм предпринимательства, а также присутствуют во всех секторах со значительным присутствием кооперативов. Устранение возможных детерминант этих темпов роста (местоположения, сферы деятельности, структуры собственности) подтверждает, что наблюдаемые различия практически полностью связаны с различиями в структуре собственности и лишь незначительно зависят от других факторов. Это подтверждает тот факт, что антициклическая функция кооперативов объясняется, прежде всего, тем, что они являются предпринимательствами с задачами и структурой собственности, нацеленными на удовлетворение потребностей своих членов, а не на увеличение стоимости инвестиций акционеров.

Устойчивость частично связана с другим конкретным институциональным механизмом, задуманным для экономической и социальной стабильности: ограничение на распределение прибыли и активов (установленное уставом организации или законодательством), характеризующее социальные предпринимательства во многих европейских странах. «Блокировка активов», – берущая свое начало из старой традиции европейского кооперативного движения, – направлена на обеспечение консолидации активов организации и дальнейшее следование своим основным целям. Действительно, в случае ликвидации предпринимательства, его активы переводятся другому социальному предпринимательству, что может гарантировать дальнейшее преследование целей развития и улучшения общего уровня благополучия, даже в случае их переадресации, или специальным фондам, направленным на поддержание развития подобных организаций.

И, наконец, организации социальной экономики разными способами также эффективно содействуют развитию предпринимательской деятельности и созданию бизнеса. Во-первых, они привносят экономическую деятельность в те области, которыми все обычно пренебрегают из-за их низкой рентабельности. Во-вторых, они приносят культуру предпринимательства в те сектора, которые традиционно рассматривались вне сферы действия предпринимательской активности [18]. Это в полной мере относится к социальным предпринимательствам и социальным кооперативам, которые привели предпринимательский подход в сферы предоставления социальных, медицинских и образовательных услуг [15]. Эти организации также распространяют и поощряют предпринимательскую культуру среди людей, для которых в первую очередь важны социально значимые цели, нежели финансовые выгоды. Также важно отметить, что эти новые предпринимательские инициативы зачастую помогают категориям лиц, которым тяжелее получить работу в иных секторах экономики, т.е. женщинам и молодежи.

           6. Рекомендации для развития института социальных кооперативов

Для того, чтобы в полной мере использовать преимущества кооперативов, необходимо преодолеть несколько препятствий. Специалисты говорят о некоторых барьерах, ограничивающие развитие кооперативов в Европе, основной – средства правовой защиты [17].

1. Политика содействия и регулирующие правовые нормы

Первый комплекс рекомендаций относится к принятию регулирующих норм, которые позволили бы использование конкурентоспособных преимущества кооперативов, а так же реализация политики содействия деятельности кооперативов, которая бы способствовала их созданию, развитию и консолидации.

В большинстве Европейских странах кооперативы развивались быстрыми темпами, так как их распространению не препятствовали регулирующие нормы, их значимая роль была признана достаточно быстро, и их деятельность не была ограниченна определенными областями [9]. Для реализации полного потенциала кооперативов, закон о кооперативах должен полностью признавать значимость кооперативов, быть достаточно гибким для того, чтобы позволить кооперативам работать в любой отрасли промышленности [12]. Это включает в себя области, которые изначально были государственными, либо зависели от государственной поддержки и финансирования. Соответственно, принципы работы кооперативов, которые были разработаны ICA, должны трактоваться в наиболее удобной форме, поддерживая при этом возникновение новых форм кооперации и их управления [17].

Кооперативы должны восприниматься в соответствии с их особой, социально значимой природой, им должны быть гарантированы равные конкурентные условия. Аналогично, рыночное регулирование должно соответствовать характеру кооперативных предприятий, оно должно быть разработано с целью максимизации коллективной прибыли для общества. Данный вопрос должен быть адресован, в основном, государственным учреждениям, ответственным за политику рыночного регулирования.

Необходимыми областями для вышеописанной деятельности, является помощь при создании новых кооперативов, поддержка уже существующих, а также наращивание внутреннего потенциала кооперативного сектора. Государственная политика должна гарантированно предоставлять кооперативам доступ к коммерческим услугам. В дополнение, государственное правительство должно проводить соответствующую политику содействия на всех правительственных уровнях.

Учитывая их не всегда прибыльную специфику, к кооперативам должна применяться более благоприятная налоговая политика, чем к коммерческим предприятиям. Тем не менее, не смотря на предоставление законных налоговых льгот, кооперативное законодательство должно включать определенные обязательства для кооперативов, с целью предупреждения демутуализации, такой, как правила блокирования активов. На этом фоне кооперативное движение может сыграть ключевую роль через зонтичные организации, федерации, а также создание специальных кооперативных фондов поддержки создания новых кооперативов.

Более того, государственные и местные власти, а также кооперативное движение должны играть ключевую роль в построении сотрудничества между кооперативными движениями со странами и регионами с хорошо развитым кооперативным сектором и кооперативными движениями в регионах, где кооперативы все еще не получили своего признания. Ценными примерами такого плодотворного сотрудничества являются проекты движения «Raiffeisen», «Desjardins» и нескольких итальянских социальных кооперативных консорциумов [3] с организациями в странах с только начинающимся кооперативным движением.

2. Разработка системы последовательного управления

Вторая рекомендация относится к разработке соответствующей системы культуры менеджмента на основании ценностей и принципов кооперативов. Следует поддерживать и поощрять сильную заинтересованность членов в направлениях, присущих кооперативным предприятиям. Распространенная практика осуществления менеджмента кооперативных предприятий путем менеджмента коммерческих должна быть пересмотрена. Для того, чтобы использовать в полной мере возможности кооперативных предприятий и избежать принятия коммерческими предприятиями поведения кооперативов, должна быть принята программа менеджмента, учитывающая все принципы и свойства кооперативов. Кооперативные движения и учебные заведения должны стремиться поддерживать исследования в области новых практик управления и моделей менеджмента, а также стремиться развивать управленческие навыки кооперативных лидеров путем проведения инновационных тренингов и университетских курсов, основанных на исследовательских достижениях [3].

Мировой опыт кооперативов показывает, что наиболее успешные кооперативы стремятся действовать вместе как система предприятий-конфедераций, консорциумов, или групп, с целью воспользоваться преимуществами масштабности и предложить кооперативам-членам техническое и управленческое сопровождение на выгодных условиях, услуги по маркетингу и приобретению услуг, тренинги и проектное планирование [17]. Тем не менее, должна быть проведена оценка тенденции масштабного роста кооперативов. В направлениях экономики, имеющих только научную основу, предприятия, в принципе, могут быть маленькими и образовывать сети предприятий; в данном отношении, имеют некоторые преимущества, например, вовлеченность в местное сообщество, а также коллективное управление.

3. Содействие развитию кооперативов

Определенные меры и действия для поддержки и лучшего понимания необходимости кооперативов и повышение их значимости как учреждений, выполняющих ключевые экономические и социальные роли [17].

Существует множество теорий, которые полностью обосновывают необходимость кооперативного движения и предлагают пути наиболее полного использования их потенциала [17]. Необходимы исследования, которые помогут созданию полной системы знаний в области кооперативного движения, а не только частичной характеристике кооперативов, описывающие механизмы, которыми бы могли воспользоваться члены кооперативных движений. Для таких исследований, должна быть создана структурированная база данных, которая была бы доступна исследовательским институтам и статистическим учреждениям.

Меры по повышению значимости кооперативов должны приниматься государственными и международными кооперативными ассоциациями, а также правительствами государств. Кооперативные движения и исследовательские сообщества должны принять более эффективную коммуникационную стратегию для распространения результатов исследований на всех уровнях – местном, национальном и международном. Кооперативные движения должны стремиться поднять уровень заинтересованности среди государственных администраций, политиков, и иных сообществ, о том вкладе, который делают кооперативы для местных экономик и системы благосостояния общества [3,17].

Выводы. Потенциал развития института социальных кооперативов.

Социальные кооперативные предприятия являются достаточно влиятельными учреждениями не только в сегменте социальной экономики. Как в развивающихся, так и в уже развитых странах, кооперативы вносят свой вклад в социально-экономическое развитие, снижение роста безработицы среди населения, и поддержание сбалансированного распределения благосостояния в обществе. Более того, расширяющееся поле инновационных видов деятельности основывается как раз на кооперативных начинаниях, особенно в области предоставления новых видов услуг, например таких, как открытые источники информации и услуги общего потребления, которые, в целом, улучшают качество жизни для всего общества.  

Роль и важность кооперативов является очевидной в условиях глобального финансового и экономического кризисов. В большинстве стран предприятия кооперативной формы собственности менее болезненно пережили кризис, чем предприятия, коммерческие предприятия. Такая способность кооперативов – быстро приспосабливаться к меняющимся условиям – вывела их на новый уровень признания: и политики, и общественные деятели теперь пытаются понять, какую роль могут сыграть кооперативные предприятия в урегулировании негативных последствий глобального кризиса и реформирование системы, создавшей такую ситуацию. Внимание, которое с недавнего времени уделяется социальными сетями, средствами массовой информации и международными организациями теме кооперативов и аналогичных организаций и отражает ту растущую заинтересованность к таким предприятиям [7].

Тем не менее, не смотря на важность института социальных кооперативов, они все еще не получили должного признания. Основной причиной такого отношения является конформизм в трактовании поведения экономики, непринятие растущей неспособности классической экономической теории объяснить основные события, влияющие на современное общество. С середины 70-х годов, особенно после падения Социалистического режима, свое распространение получило такое сильное течение из Нью-Йорка и Вашингтона, как «рыночный фундаментализм», который глубоко повлиял на экономическую политику по всему миру [9]. Основным видением, привнесенным данным течением, являлось то, что наилучшим путем запустить человеческий прогресс была локализация (размещение) механизма саморегулирующихся рынков, занятых рациональными представителями. Более того, предприятие, принадлежащее инвесторам, было признано идеальной формой для организации производства товаров и услуг, а эффективность работы такого предприятия оценивалась конкретно для него, т.е. через его способность создать выгоду для владельцев данного предприятия – максимизацию прибыли (Ferri, 2012).

Основным условием такого подхода являлось принятие приватизационной политики с целью создания пространства и игнорирование не ориентированных на получение прибыли предпринимательских форм. Вследствие таких действий, кооперативы рассматривались как частные случаи, исключения, или как организации переходной формы, которые должны были исчезнуть в результате завершения деятельности определенного рынка. Некоторые деятели рассматривали кооперативы как особый вид институциональных организаций экономической системы, которые функционируют параллельно с предприятиями, принадлежащими инвесторам [3].

Преобладание такой ограничительной интерпретации ослабил интерес политиков и исследователей к теме социальных кооперативов. Количество исследований в отношении коммерческих предприятий значительно превышает объем аналитических исследований в области кооперативного сектора. Кроме этого, большинство исследований основывались на несовместимых гипотезах. Определенные черты кооперативных предприятий, которые якобы отделяли их от семейных форм предпринимательства и предприятий, принадлежащих инвесторам, не были ни исследованы, не объяснены соответствующим образом. Не были также определены и теоретические рамки работы кооперативов. Такой недостаток теоретической базы препятствовал разработке соответствующих показателей для измерения социального влияния кооперативных предприятий. Кроме того, применение показателей, разработанных для оценки эффективности деятельности прибыльных предприятий, представили кооперативы как архаические или странные предпринимательские формы, которые выжили благодаря старым традициям, определенной юридической защите, и/или государственному вмешательству [7].

Дефицит внимания по отношению к кооперативам и широко распространенное существование de facto кооперативных предприятий, не признанных кооперативами, привело к ошибочной оценке количества и меры влияния таких учреждений. Кооперативные предприятия по-разному признаются в разных контекстах, либо не признаются вообще. В странах, где кооперативы законодательно не признаны, граждане создают коллективные предприятия, но не называют их кооперативами. Например, когда фермеры объединяются для производства или продажи продукции в определенное сообщество, или, определенное сообщество не устраивает деятельность коммерческого банка, и оно создает кредитный союз. Кроме этого, международные стандарты статистики, принятые многими государственными статистическими службами, не собирают данных по формам собственности предприятий. Как следствие, статистические данные по кооперативным предприятиям, даже по тем странам, где они законодательно признаны, не являются надежными [8].

Все эти негативные факторы ослабили возможности для социальных кооперативов и ограничили масштаб, деятельность и развитие кооперативных предприятий. Недостаточное общественное понимание роли и влияния социальных кооперативов означало, что кооперативы не были признаны как важная форма предпринимательской деятельности. Более того, образование в области социальных кооперативов либо ограниченно, либо не включено в большинство государственных или частных образовательных программ [8]. Следовательно, кооперативы, в большинстве своем, испытывают недостаток в квалифицированных кадрах, и вынуждены пользоваться практикой управления, организационными стратегиями и методологиями оценки эффективности деятельности, которые используются коммерческими предприятиями.

Таким образом, появилась очевидная потребность преодолеть противостояние между существующими рыночными реалиями и признанием кооперативов. Такая необходимость обострилась с продолжением кризиса, ее можно было проследить в сравнении ролей конкурентоспособного и кооперативного поведений, а также убеждении, что рынки смогут обеспечить благосостояние самостоятельно. Такие мнения, в свою очередь, привели к несоответствующему регулированию деятельности финансовых рынков, глубокому увеличивающемуся неравенству в доходах и распределении благосостояния, неправильному использованию не возобновляемых ресурсов, и превалированию краткосрочных моделей потребления, за которые никто не нес ответственности и которые служили своеобразной угрозой обществу [3].

Некоторые исследователи приходят к консенсусу, что кризис не может быть преодолен только классическими политическими инструментами, которые, в лучшем случае, ослабят его негативные последствия. Благодаря возможности эффективного объединения экономических, социальных и экологических целей, социальные кооперативы обладают потенциалом облегчить течение кризиса, что в свою очередь, является доступной, но еще не использованной, возможностью выхода из кризиса. Существует острая необходимость не только усовершенствовать модели изучения кооперативных предприятий и их деятельности, но и найти инновационные пути работы экономических систем и институций, которые ими управляют [7].

Традиционные кооперативы должны играть очень важную роль в ключевых видах деятельности, таких, как предоставление займа, решение жилищных вопросов и поддержка сельского хозяйства, создание занятости. Кооперативные банки и кредитные союзы должны продолжать развиваться, т.к. они уже доказали, что являются учреждениями с меньшими рисками, по сравнению с банками, а также им удалось усилить доверительные отношения и привлечь новых клиентов. Важность сельскохозяйственных кооперативов будет расти и становиться особенно значимой для обеспечения деятельности фермеров и сельскохозяйственного производства, особенно в условиях растущей потребности в продовольствии в связи с увеличением численности населения. В дополнение, сельскохозяйственные кооперативы могут играть важную роль в обеспечении пищевой безопасности, защищая окружающую среду, и развивая устойчивую модель развития. В связи со снижением трудовой безопасности и быстро растущим уровнем безработицы уже существующие рабочие кооперативы играют значимую роль в сохранении рабочих мест и занятости населения [7].

Существуют области, где потенциал социальных кооперативов используется далеко не полным образом. К таким относятся, например, частные услуги в образоваии и здравоохранении. Такие услуги характеризуются высоко диверсифицированным спросом, когда, с одной стороны, государственное обеспечение этих услуг ограничено или снижается, с другой стороны, качество частных коммерческих поставок не постоянно. Аналогичная ситуация возникает в сфере страхования. Схожая ситуация в сфере коммунальных услуг, включая менеджмент культурных учреждений, водных ресурсов, переработки отходов, общественного транспорта и возобновляемых энергетических ресурсов. Вся эта деятельность характеризуется либо монополией, либо низкой и нестабильной прибыльностью. Кооперативные предприятия в наибольшей степени подходят для предоставления такого спектра услуг при таких условиях благодаря участию их членов, а также моделям управления [8].

Растущее число видов деятельности для кооперативов является институцианализированной сетью маленьких предприятий вне традиционных областей сельского хозяйства и рыболовства. Кооперативы могут эффективно работать в распространенных видах деятельности, включая проведение исследований и разработку определенных продуктов, а также продвижением рынков и повышением продуктивности и конкурентоспособности предприятий-участников [8].

Таким образом, важно отметить, что опыт социальной экономики и института социальных кооперативов в Европе заслуживают особого внимания с точки зрения развития гражданского общества, а более эффективный обмен знаниями и практическими навыками в области изучения кооперативов будет способствовать развития взаимных знаний и стимулировать возрождение и укреплений позиций кооперативов во всем мире. Социальная экономика в Европе – это живая развивающаяся структура, со своими ошибками и несовершенствами, на которую стоит обращать внимания для развития института социальных кооперативов в других странах.

Список используемых источников

1)      Bacchiega, A. and Borzaga, C. (2001), “Social Enterprises as Incentive Structures: An Economic Analysis”, in Borzaga C., Defourny J. (eds.) The Emergence of Social Enterprise. London; New York, N.Y.: Routledge, pp. 273-295.

2)      Birchall, J. and Hammond-Ketilson, L. (2009) “Resilience of the Cooperative Business Model in Times of Crisis”, Sustainable Enterprise Programme, International Labour Office, Job Creation and Enterprise Development Department. Geneva: ILO. Available at: http://www.copac.coop/publications/2009-ilo-coop-resilience.pdf [last retrieved 05 March 2014].

3)      Galera, G. and Borzaga, C. (2009), “Social Enterprise: An International Overview of its Conceptual Evolution and Legal Implementation”, Social Enterprise Journal, 5(3): 210-228. http://dx.doi.org/10.1108/17508610911004313

4)      Censis (2012), Primo rapporto sulla cooperazione in Italia. Roma, Censis.

5)      Defourny, J. and Nyssens, M. (2008) “Social enterprise in Europe: recent trends and developments”, Social Enterprise Journal, 4(3): 202-228. http://dx.doi.org/10.1108/17508610810922703

6)      Depedri, S., Tortia, E.C. and Carpita, M. (2012), “Feeling satisfied by feeling motivated at work: Empirical evidence in the Italian social services sector”, in J. Heiskanen, H. Henry, P. Hytinkoski and T. Koppa (eds.), New opportunities for cooperatives: new opportunities for people. Mikkeli, University ofHelsinki, pp. 136-153.

7)      Euricse (2013) “Secondo rapporto Euricse sulla cooperazione in Italia. La cooperazione italiana negli anni della crisi”. Trento: Edizioni Euricse.

8)      European Commission (2013), Social Economy and Social Entrepreneurship. Social Europe Guide Vol. 4. Available at: http://ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=738&langId=en&pubId=7523 [last retrieved 05 March 2014].

9)      Fauer, J. (2012), “The social economy: Preparing the ground for innovative responses to currentchallenges”, Host country paper, Peer Review on Social Economy, France.

http://ec.europa.eu/social/BlobServlet?docId=9637&langId=en [last retrieved 05 March 2014].

10)  Gagne, C. and Deci, J. (2005), “Self-determination theory and work motivation”, Journal of Organizational Behavior, 26: 331-362. http://dx.doi.org/10.1002/job.322

11)  Hansmann, H. (1980), “The role of nonprofit enterprises’, Yale Law Journal, 89(5): 835- 901.http://dx.doi.org/10.2307/796089

12)  Hansmann, H. (1996), The Ownership of Enterprise. Cambridge, MA: Harvard University Press.

13)  Leete, L. (2000), “Wage equity and employment motivation in nonprofit and for-profit organizations”, Journal of Economic Behavior and Organization, 43(4): 423-446. http://dx.doi.org/10.1016/S0167-2681(00)00129-3

14)  Pestoff, V. (1992), “Third sector and cooperative services – An alternative to privatization”, Journal of Consumer Policy, 15(1): 21-45. http://dx.doi.org/10.1007/BF01016352

15)  Pestoff, V. (1998), Beyond the Market and State: Social enterprises and civil democracy in a welfare society. Aldershot: Ashgate.

16)  Preston, A.E. (1989), “The nonprofit worker in a for-profit world”, Journal of Labor Economics, 7(4): 438-463. http://dx.doi.org/10.1086/298216

17)  Roelants, B., Dovgan, D., Eum, H. and Terrasi, E. (2012), “The resilience of the cooperative model – How worker cooperatives, social cooperatives and other worker-owned enterprises respond to the crisis and its consequences”. CECOP-CICOPA Europe. http://www.cecop.coop/IMG/pdf/report_cecop_2012_en_web.pdf [last retrieved 05 March 2014].

18)  Spear, R. (2002), “The co-operative advantage”, Annals of Public and Cooperative Economics, 71(4): 507-523. http://dx.doi.org/10.1111/1467-8292.00151